Выступление владыки Апполинария (Дубинина) после лекции игумена Кирилла (Сахарова) о Литургии (~2005 г.)

 Дорогие участники сегодняшней встречи!

В ходе этой встречи я подумал о том, что не перевелись ещё на Руси подвижники, и не только в старообрядчестве. Подвижники с одной стороны, со стороны о. Кирилла, который рассказал нам много интересного про древнюю службу, и прихожан о. Кирилла. И подвижники с другой стороны, со стороны слушающих. Я знаю, что только на высочайшем духовном подъёме можно три часа к ряду слушать, я знаю, как лектор, что даже самое интересное воспринимается час, от силы, а потом у человека появляется рассеяние и так далее. Но здесь такой высокий духовный подъём. Замечательное сегодняшнее выступление о. Кирилла. Я по ходу отвечу на те вопросы, которые он задавал. Думаю, что, собираясь так сразу и говорить о Божественной Литургии, нужно, наверное, прежде давать домашнее задание. Есть замечательное произведение, которое говорит о Божественной Литургии, хотя там в некоторых местах не соответствует древнему чину, это произведение Николая Васильевича Гоголя – «Размышления о Божественной Литургии». Вот это было бы хорошим домашним заданием. Гоголь, как большой знаток языка и как писатель, очень доступно про всю Литургию рассказывает. Действительно, в некоторых местах это не соответствует древнему чину, но тем не менее.

Далее я вспоминаю кое-что из вопросов о. Кирилла, например, он говорил о той молитве, когда священник читает прощение. Он указал там некоторые грехи, когда совершенно точно, совершив эти грехи, невозможно совершать Божественную Литургию, но, тем не менее, они там перечисляются. Мне думается, что они перечисляются потому, что человек мог совершить эти грехи мысленно. Это тоже грех, потому что если мы что-то греховное думаем, он намного меньше, чем в действительности совершенный грех, но, тем не менее, если человек что-то мысленное совершил, то там и перечисляются те страшные грехи, которые я не буду перечислять, вы сами знаете и без меня.

Далее я хотел бы сказать, что Причастие, это самое высочайшее, самое главное в Литургии. Поэтому к Причастию нужно относиться с благоговением. О. Кирилл абсолютно точно сказал, что, к сожалению, наверное, таков исторический ход развития, может быть, здесь и русский характер повлиял, что мы всегда, как старый Михалков когда-то писал: «Есть, есть ещё у нас селенья, где наше хаят и бранят и с умилением глядят на заграничные наклейки, а сало русское едят». Я думаю, что это западное влияние, которому мы так легко подвергаемся, это, может быть, такой характер русский, а может и не русский, это я ошибаюсь. То, что принесено с Запада, обмирщение Церкви, оно самым пагубным образом влияет на саму Церковь. Тут говорили про католиков, что Второй Ватиканский собор был предназначен для того, чтобы наполнить Католическую церковь прихожанами, которых стало очень мало. Я думаю, что отчасти эта задача была выполнена, но в ущерб качеству, потому что сказано о малом стаде, Исус Христос сказал – «Я не пришел для всех, а пришел для малого стада». И не надо бояться «малого стада», конечно, нужно стремиться охватить как можно больше, как сказано в притче, что пастырь всегда заботится о той одной единственной овце, которая заблудилась, бросает 99 и эту овцу ищет. С другой стороны, Евангелие, это не только поглаживание по голове, как некоторые думают, что Христос только гладит по голове. Но посмотрите, например, на икону «Христос – ярое око», я думаю, там он с мечом, а не с поглаживанием по голове.  Конечно, мы прибегаем к Христу всегда за помощью и знаем, что Он наш самый тёплый Заступник, и долготерпелив, и многомилостив, но это не означает, что Он безконечно терпелив. Он терпит, терпит, но потом наказывает, когда видит, что никакого результата от исправления нет. У нас в древнем чине есть такой забытый и отменённый, кстати, на соборе 1666 года «чин причащения Великой водой». Думаю, это как раз тот самый случай. Ведь я смотрю, в церквях, в особенности, во многих патриарших церквях прихожане, если они постоянные, естественно, они близкие к священнику, и у священника часто, наверное, бывает такое чувство, что он причащает иногда не совсем достойного человека для того, чтобы не обидеть этого человека. Причащение Великой святой водой, которое существует у старообрядцев, оно как раз и восполняет этот пробел. Если человек недостоин Причастия, а недостойных Причастия, я думаю, наберется в каждой церкви очень много. Например, если человек живет невенчанный – Причастия недостоин, человек курит – Причастия недостоин, мужчина без бороды – Причастия недостоин. Если уж говорить совсем строго, по Иоанну Златоустому, то женщина, стрегущая волосы и красящаяся – тоже Причастия недостойна. Так что не только мужчинам достается, но и женщинам тоже. Есть Причастие второго типа – Великая богоявленская вода, которое, кстати, уже забыто, то есть она существует, но забыто, что она как Причастие. Естественно, тех, кто не может причаститься Телом и Кровью Христовой, мы причащаем Великой богоявленской водой.

Дорогие участники нашей встречи, я хочу сказать о том, что, несмотря ни на что, ведь прошло очень много времени, уже прошло 350 лет, и даже чуть  больше, с момента церковной реформы XVII века, которую провёл патриарх Никон. Тем не менее, несмотря на сложнейшие условия, в которых оказались приверженцы этой старой веры, и не только среди старообрядцев, и раньше были тайные приверженцы и среди синодальной, патриаршей Церкви, несмотря на это, эти ростки не удалось засушить. То есть старообрядчество и люди в патриаршей Церкви, которые возрождают старый обряд, действительно, настоящие подвижники. Им нелегко приходится, находясь внутри патриаршей Церкви, видеть негативное отношение к этому возрождению. Им приходится отстаивать и выстаивать свои взгляды. Очень приятно, что есть, пусть немного, но все равно есть люди, которым это небезразлично. Это не только касается присутствующих здесь, они есть, я знаю совершенно точно, есть вообще, и пришедшие сюда. Общими усилиями нужно возрождать наше русское древлее благочестие, потому что все эти сказки, которые преподнесли в ходе реформы патриарха Никона, теперь об этом даже не боятся говорить и представители патриаршей Церкви, что это в действительности были, мягко выражаясь, сказками.

О перстосложении, о том, что это выдумки чисто русские, о восьмиконечном кресте и так далее, и так далее. Здесь кто-то упомянул, я хочу сказать, что жизнь христианина (как христианина, а не как человеческая жизнь) начинается с момента крещения. До этого был человек как живое существо, как животное, а когда над ним совершено крещение, то он уже приобщается к стаду Христову. К большому сожалению, что произошло в патриаршей Церкви, теперь я даже не знаю, как это можно исправить, мне не представляется – вот это введение обливательного крещения, которое так усиленно начало внедряться с 30-х годов XX века. За 70 лет получилось, пусть было сказано где-то, что это как исключение, но потом это исключение превратилось в правило. Когда я говорил, это конечно для людей православных был шок, я был в Париже, там совершенно другая обстановка и другие представления вообще у православных людей на западе, и когда я тоже начал говорить о крещении, о том, что мы признаем единственно правильным только древний обряд крещения – трёх погружательное крещение. Я не буду сейчас на этом останавливаться, этому есть масса подтверждений. Ну, хотя бы по-гречески «Ваптизо», это слово отнюдь не означает окропление, означает однозначно – погружение. Ничего другого это слово по-гречески не означает. Я сказал, что крещёные не так – не есть крещёные. А не есть крещёные, значит, не есть православные. Был очень достойный человек, он схватился за голову и говорит: «Что же, тогда у нас весь мир не православный». Я сказал: «Рассуждайте, как хотите, я своё мнение сказал. Каждый человек, имеющий уши, да слышит, а имеющий глаза, да видит». Я понимаю, когда человек маленький, 5 лет, он ещё не может сообразить, как и что ему делать, но когда взрослые люди начинают говорить: а вот мы не знали. Когда-то вы не знали, но потом-то вы узнали, и уж когда вы узнали и продолжаете делать также, тогда объяснения этому нет.

Я хочу сказать, что это самая главная, первая ступень – это крещение погружательное. Кто из вас ещё крещён не так, значит должен об этом думать. Не важно, что вы взрослые, опять же я возвращаюсь к Парижу, я спрашиваю у владыки Михаила: «Как у Вас крестят?» Он говорит: «Конечно, мы младенцев крестим только погружательно», Я говорю: «А взрослых?» - «Ну, Вы понимаете, что для взрослых нужна большая купель». Я говорю: «Владыка, если сделать у Вас в Париже купель трудно, я Вам её привезу из Курска». Всё это отговорки. Конечно, может быть, это сложнее для священника, но с этого начинается православный христианин, а если этого нет, значит, пока его нет. Хотя, может быть, вся душа у него там, в Православии, но этой ступеньки у него нет.

Дорогие братья и сестры, простите, может быть, за излишнюю резкость, но по-другому старообрядцы не могут. Спаси Христос!