После последней госпитализации (2 года назад), когда мне была сделана сложная операция, я думал: «Ну, теперь уж нескоро в следующий раз, без особой причины обращаться в больницу не буду». Но я забыл, что не только «от тюрьмы и от сумы», но и от больницы зарекаться не стоит. Прошла воскресная Литургия. Проповедь, благодарственные молитвы по Святом Причащении. До обеда еще целых 20 минут - можно «протянуть ноги» на постельном одре. Но что это? В области поясницы с левой стороны возникает острая боль. Она быстро нарастает и расширяется. Переношу обед на час позже, в надежде отлежаться. Тщетно. Боль зашкаливает, скручивает организм в дугу, от ее остроты (зубная боль отдыхает) я как на сковородке. Мутнеет сознание, покрываюсь испариной. Консилиум прихожан, имеющих хоть какое-то медицинское образование, категоричен - срочно необходимо вызывать «скорую». Такого еще в моей жизни не было! С ужасом представил себе, как с воем сирены, мигая разноцветными лампочками, к подъезду приходского дома подкатывает карета скорой помощи. Из нее выскакивает несколько санитаров. Убедившись в моем тяжелом состоянии, они погружают меня на носилки и быстро несут мимо притихших и приунылых прихожан к машине. «Скорая» на всех порах мчится в ближайшую больницу, где меня никто не знает, да и мест нет - располагают в коридоре рядом с такими же горемыками, некоторые из которых безнадежны.

Врач быстро определяет причину боли: «Пошел камень из почки». Укол баралгина притупляет боль. Я прихожу в чувство. До начала всенощной под праздник Рождества Богородицы остается час. Кое-как поклевав предложенные яства, побрел на службу. Где-то на середине службы боль стала возвращаться. Что делать? Завтрашняя Литургия под большим вопросом. Происшедшее ЧП сразу выявило наши слабые стороны, нашу неорганизованность: долго искали нужные телефоны и таблетки (аптечка была в «нокауте»). Четыре часа ожидаю но-шпу, в сердцах говорю помощникам: «Ну, в конце концов, хоть как собаке, бросьте мне кость!» Впереди перспектива бессонной ночи. О, как мучительно созревать до признания неотвратимости госпитализации! Планы, намеченные на неделю, рушатся пункт за пунктом: совершение молебна после Литургии в престольный праздник одного храма, поездка в одну из областей ближайшего Подмосковья, где была намечена плотная программа служения в руинированных сельских храмах, участие в их ремонте, раздача лекарств в сельские медпункты. После долгих колебаний, совещания с «ближним кругом бояр», решаюсь ехать в больницу. Начало 12-го ночи. В приемном крыле лечебницы пустынно. Здесь уже предупреждены о моем приезде. Доктор долго смотрел мои справки и что-то писал, изредка задавая мне вопросы. Взвешиваюсь - 103 кг! Я, смущенно: «Многовато». Доктор подтверждает. Сдача анализов. Я робко: «Позавчера только сдавал кровь». Доктор: «Это другая кровь, нужен новый анализ после прошедшего обострения». Закончив писать, доктор закрывает дверь и обращается ко мне: «Александр Сергеевич, я тоже верующий человек, христианин, я не взял ИНН. Но, поймите, не беря полис, Вы грешите, т.к. платить за Вас приходится другим». У меня вырывается: «Я готов платить!» Доктор продолжает: «Поймите, у Вас немало болезней (перечисляет), Вам придется и в будущем обращаться в больницу, а без полиса это невозможно. На Ваш случай здесь по-разному реагируют, есть ведь и неверующие люди, которые этим соблазняются. Вас принимают не из-за Вашей личности, а только из-за Вашего сана. Я советую Вам взять полис». Настроение спикировало вниз. Ощутил острый дискомфорт. В сердце усилилась тревога, казалось, что все начинают смотреть на тебя с укором и недоумением. Далее было подробное УЗИ, рентген. Слушая негромкие фразы медсестер, фиксирующие различные параметры состояния почек, подумал: «Сколько премудрости заключается даже в одном органе человеческого тела! Как он многосложно устроен и, в тоже время, как уязвим! И сколько премудрости в достижениях медицинской науки» (один из посетителей храма мне подробно рассказывал о сложной методике помощи тем, кто перенес инфаркт и инсульт). Что остается верующему человеку, которого просвечивают, прощупывают сантиметр за сантиметром? - Только усердная молитва, Исусова, прежде всего. Молитва во время страданий приобретает особую глубину и покаянный характер. Многим это знакомо по визитам в кабинет зубного врача. Глубокой ночью обследование заканчивается, и меня помещают в общую палату. Как и следовало ожидать, ночь прошла, практически, без сна - не только по причине стрессов накануне и тяжелого разговора с доктором в приемной, не только по причине болей, но еще и из-за храпа соседей. Это, кстати, одна из главных причин моих колебаний насчет госпитализации. Прошли те времена, когда при прежних главврачах мне обезпечивали привилегированное положение - всему наступает конец. На следующий день меня перевели в двухместную палату, но это мало что изменило. Из-за храпа соседа - вторая безсонная ночь. Высокий общительный старик из соседней палаты, обращаясь ко мне, говорит: «А Вы не похожи на других пациентов, Вы, наверное, священник?»

Пишу письмо главному врачу, извиняюсь. В письме такие строки: «Нехорошо обезпечивать свою идейность за счет других» (это по поводу моего отказа от медицинского полиса - одного из главных глобалистских документов). Реакция главврача: «Ваши деньги не обогатят больницу. Вам, как любому гражданину, необходимо иметь медицинский полис. Вы уже немолодой человек, Вам еще не раз придется обращаться к нам. Зачем Вам создавать себе проблемы? Почему я должен просить принять Вас без полиса, объяснять коллегам, что Вы не приняли его по религиозным соображениям». В письме главврачу я, как и в прошлые госпитализации, предложил провести несколько лекций в конференц-зале, в частности, на тему «Моя малая родина - Донбасс» (ответа на это предложение я не получил). Наступили больничные будни: многократные анализы крови (иногда не получалось взять кровь из вены на правой руке, тогда переходили на левую). Однажды медсестра, исколов мне обе руки, сложила вместе свои - попросила благословение на поездку в Турцию в отпуск. Благословив, кладу ей руку на голову, а она неожиданно целует мою израненную длань. Рентген по контрастному веществу, капельницы (одна из них закончилась, а игла еще полчаса оставалась вонзенной в вену). Вытянутый корпус больницы в 12 этажей напоминал огромный корабль. Внутри корабль напичкан современнейшей аппаратурой, которая урчит, мигает, пикает. В больничном корпусе заключена огромная концентрация человеческой боли, страданий, переживаний, невидимых человеческому глазу. Здесь, условно, конечно, есть свои и адские узилища, и райские обители - последние напоминает прекрасное физиотерапевтическое отделение. Ангелом хранителем этого отделения является его заведующая Галина Владимировна. Прекрасной души человек, отзывчивый и сердобольный. Проблемы пациентов воспринимает, как свои собственные. Каждого человека воспринимает как личность, а не как совокупность органов, имеющих проблемы. Листая мои медицинские справки и заключения, она, тяжело вздохнув, констатировала, что причина всему - нарушение обмена веществ от неправильного питания и малоподвижности. Как она радовалась, узнав, что камень у меня вышел и мне не придется делать мучительную операцию! Для тех, у кого обнаружены камни в почках, назначается процедура с токами различной интенсивности - это стимулирует их отход.

В больнице есть и свои «мытарства» - их напоминает транспортировка вглубь операционного блока и мельтешение сотрудников вокруг недвижных тел оперируемых.

Моим соседом по палате оказался бывший главврач больницы. Он рассказал, что раньше, до появления лазерного способа дробления, камни из почек извлекали с помощью сложной операции, после которой человек 2-3 месяца лечился.

Большим подспорьем и утешением для меня в больнице был храм. В нем я трижды в день совершал богослужения: полунощницу с семи утра, вечерню с 17-ти и малую павечерницу с 19-30. В комнате при храме я ночую - не очень уютно, но зато тихо. Под многими иконами в храме тексты молитв - их я постоянно читаю. Главный лейтмотив моих молений - горячая просьба о выходе камня, который связал меня по рукам и ногам. Если этого не произойдет, то, как сказал лечащий врач, меня ожидает «достаточно травмирующее его извлечение через эндоскопию».

Поразительно, что первое, что попалось мне в руки в храмовой библиотеке, были книги, в которых много говорилось о смысле страданий, о том, что наши грехи являются их причинами («О христианской вере» протоиерея Михаила Труханова и архимандрита Тихона (Агрикова) «Окрыленные у Троицы»): «Страдания очищают и просветляют душу, возносят сердце горе?» и т.п. Вспомнился отец, страдавший таким же заболеванием - стоны от его болей разносились по всей нашей усадьбе. Поразительно, что практически в тоже время, как и у меня, начались проблемы с почками и у младшего брата - только у него с правой стороны.

Не прибавило настроения, когда выявилось, что продолжается вторжение в больницу представителей одного из ближайших храмов. Странная у них методика - раз в неделю обходить палаты и предлагать причаститься. И это в то время, когда на первом этаже находится действующий храм, куда могут прийти все, желающие причаститься, а к тяжелым больным без проблем приходит священнослужитель.

Наступил последний решающий день моего пребывания в больнице. Накануне у себя в храме я совершил богослужения по случаю праздника Воздвижения Честнаго Креста Господня. Ночью плохо спалось, все мысли были о предстоящих контрольных анализах, которые должны показать, вышел камень или нет. Молитвенные взывания ко Господу, Его Пречистой Матери и угодникам Божиим достигли кульминации. У дверей кабинета УЗИ и на медицинском ложе внутри его я весь в напряжении. Как во сне слышу отчетливые слова медсестры: «А камня-то нет, он вышел». К глазам подступают слезы, в горле комок, в сердце - ликующая песнь благодарения. Как будто вновь родился. Спешу в храм для чтения благодарственных молитв. Улыбаюсь встречным, переполнен радостью от произошедшего, хочется ею поделиться с как можно большим числом людей. Бывший заведующий отделением на мои слова благодарности за помощь сказал: «Всевышнего надо благодарить». Я ему в ответ, что он и его коллеги - это орудия, через которые действует Бог. Всем своим существом ощутил, что как бы ни были искусны эти орудия, но если бы Господь не соблаговолил, то ничего бы не произошло.