Александр Васильевич Антонов
Сначала постараюсь вспомнить то, что мне известно о нём к настоящему времени. Выпускник МГУ (философский факультет) Александр Васильевич стал приобщаться к вере ещё во время учёбы. Сам живой и темпераментный, он и преподавателей любил таких, которые могли живо донести аромат эпохи, колорит личностей, о которых они рассказывали.
В студенческие годы Александр Васильевич активно читал Самиздат, общался с такими видными деятелями патриотического движения, как Л.И. Бородин, хотя себя к диссидентам, националистам не причислял:
Я верю в русский народ-мессианист, а национализм для этого великого народа — слишком мелковато.
Как-то Александр Васильевич был приглашен на мероприятие, в котором приняли участие такие видные патриотические деятели, как Куняев, Казинцев, Севастьянов и др. Послушал он этих видных патриотов и сказал:
Сняв голову, по волосам не плачут: разгромив в середине XVII века историческую Россию, вы 350 лет оплакиваете последствия этой трагедии.
После мероприятия многие его участники подходили к Антонову, жали ему руку, благодарили за выступление.
Александра Васильевича связывали тесные узы дружбы с отцом Димитрием Дудко, у которого он окормлялся до перехода в старообрядчество. Прощались они трогательно, со слезами — отец Димитрий любил его.
О моей книге «Воспоминания» он отозвался так: «Автор книги — пример человека, у которого нет «двойного дна», редчайший типаж современного человека, тип летописца, созерцателя жизни, он обладает удивительной способностью слышать другого человека».
Замечательны и остроумны его отдельные высказывания, с добрым юмором, меткие и всегда к месту. Например, в Перми проходила межрелигиозная встреча, посвящённая проблемам экуменизма. Присутствовали представители разных конфессий: тут были и иудеи, и мусульмане, и старообрядцы, и новообрядцы, и многие другие. Во всех выступлениях красной нитью проходил такой тезис: «Надо жить дружно, друг к другу относиться толерантно, вот, как бы экуменизм …». Дошла очередь до Антонова, ему выступать. Выходит Александр Васильевич на трибуну и говорит: «Вот здесь говорили об экуменизме: должен сказать, что не то, что нужно, говорили. Как же так? У нас истина — разная!» И тут нависла гнетущая, я бы сказал, зловещая тишина: мол, кого пригласили, он нам тут всё порушит, весь замысел испортит и исказит.… Но Антонов спокойно продолжал говорить: «Ну вообще-то, как правило, экуменизм возникает после второй рюмки водки». Все ещё больше напряглись. А Антонов продолжает: «Но поскольку здесь примерно третья часть присутствующих — мусульмане, которые не пьют, часть — иудеев, которые мало пьют, мы — старообрядцы, которые почти не пьют. И поэтому экуменизм — не пройдёт!». Зал дружно расхохотался. Обстановка разрядилась.
Ещё случай. Есть такой раввин — Зиновий Коган. Это представитель реформистского течения в иудаизме. Он очень весёлый человек — любит всякие шутки-прибаутки и часто в своей речи ими пользуется. Довелось ему говорить о кризисе в экономике: мол, кризис наступил, нужно подавать друг другу руки, помогать, выручать, одним словом. Тут подходит Антонов и говорит:
Я не мог не попасть под обаяние этого еврейского пассионария, зажигательного человека. Вот раввин сказал, что нужно протянуть друг другу руки. Это говорит о том, что ситуация у нас действительно сложная, если даже иудеи предлагают протянуть друг другу руки. Значит, кризис далеко зашел. И вот я на этот призыв раввина, предложившего протянуть друг другу руки, хочу добавить следующее: я поддерживаю этот призыв, исходящий даже от иудеев, и если мы этого не сделаем, тогда мы протянем ноги!
Антонов рассказывает:
Некоторые меня стали называть масоном 93-й степени. Потом как-то о чём-то спросили, а я им в ответ: «А разве вы не знаете, что масон 93-й степени узнает о каком-либо событии 93-м?» Больше мне не звонили.
И еще:
Объяснять Чубайсу или Гайдару, чем отличается старый обряд от нового, — всё равно, что кошке Мурке объяснять, почему нельзя ходить по храму во время Херувимской.
И таких ярких выражений у него масса.
Отдавая должное богословской глубине «Слов и речей» митрополита Филарета (Дроздова), Александр Васильевич в то же время отмечал неприемлемые вещи, в частности, латинское влияние в написанном им Катехизисе. Отмечал также у него иезуитские тенденции. Так, однажды митрополиту доложили, что такие источники, на которые ссылалась антистарообрядческая апологетика, как «деяние на Мартина еретика», Феогностов требник оказались подделками. Митрополит на это отреагировал следующими словами: «Это малая неправда к вящщей правде послужила».
